Чайная роза - Страница 116

116

Фиона сделала то, что ей велели. Принесла все потребованное доктором и, несмотря на слабые протесты Ника, помогла Экхардту раздеть его, обмыть, сменить постель и надеть чистую пижаму. Девушка собралась с силами и не моргнув глазом смотрела на воспаленные ссадины, покрывшие его бедра и ягодицы, но при виде выпиравших тазовых костей, мосластых коленок и впадин между ребрами у нее задрожал подбородок. Она видела, что Ник худел. Видела, что на пароходе ему было нехорошо. Что-то было не так. Почему, ну почему она не заставила его признаться в болезни?

— Ну вот, уже лучше. Пусть полежит спокойно несколько минут, ладно? Чтобы лекарство подействовало, нужно время. А мы пока поговорим. Пойдемте.

Как только они вышли за дверь, Фиона схватила доктора за руку.

— Ник поправится? Он не умрет, нет?

— Кем вы приходитесь мистеру Сомсу? — спросил Экхардт.

— Я… его двоюродная сестра, — солгала она и заплакала. — Он умирает?

Доктор покачал головой:

— Нет, но он очень болен. Сейчас он выкарабкается, но если не будет следить за собой, то скоро угаснет. Очень скоро. Я повторю вам то, что сказал ему: спирохета коварна. Хорошее питание и отдых позволяют замедлить течение болезни. Как и регулярный прием лекарств…

— Пожалуйста, доктор Экхардт, — сказала Фиона, безумно волновавшаяся за Никласа и сбитая столку запутанным объяснением. — Что с ним? Чем он болен?

Экхардт с удивлением посмотрел на нее поверх очков.

— Сифилисом, конечно. Простите меня. Я думал, вы знаете.

— Мисс Финнеган, заберите его отсюда немедленно! — крикнула миссис Маккай. — Это позор! Безобразие! Чтобы духу его в моем доме не было!

Фиона сидела на канапе Ника.

— Миссис Маккай, — сказала она, пытаясь справиться с гневом, — я не уверена, что в таком состоянии его можно перевозить.

— Либо вы заберете его, либо я выставлю его на улицу. Со всеми вещами!

Фиона тяжело вздохнула, пытаясь сообразить, что делать с ее больным другом, с его квартирой и багажом. Тревожить Ника не хотелось, он был очень плох, но выбора не оставалось. Пока они разговаривали с доктором Экхардтом, миссис Маккай стояла в соседней комнате и все слышала.

Фиона следила за продолжавшей кипятиться домовладелицей. Гнев бил копытами в виски девушки, как дикая лошадь. Эта тварь пришла сюда за квартирной платой. Видела Ника, видела, в каком он состоянии, но вернулась к себе, оставив его плавать в собственных поту и моче. Даже стакана воды не дала. А теперь хочет выбросить на улицу. Руки Фионы сами собой сжались в кулаки. Больше всего на свете ей хотелось дать миссис Маккай пинка в зад. Но сделать это было нельзя: Фионе требовалась ее помощь.

— Послушайте, миссис Маккай, — наконец сказала она. — Я заберу мистера Сомса немедленно, но позвольте мне оставить здесь его вещи еще на две недели. А в качестве компенсации за доставленные неудобства вы получите плату за месяц.

Миссис Маккай поджала губы, обдумывая предложение.

— Плюс за хранение имущества. Вон его сколько!

Фиона согласилась и облегченно вздохнула. Картины Ника, по ошибке отправленные вместо Нью-Йорка в Йоханнесбург, наконец прибыли и лежали внизу в ящиках. Она не могла позволить, чтобы эта ведьма выставила их на тротуар. Фиона понятия не имела, куда их денет, но этой проблемой можно будет заняться позже. Сейчас нужно позаботиться о Нике.

Когда девушка снова вошла в его комнату, Ник сидел, опершись на подушки. Его глаза были закрыты, но дыхание стало более ровным, а кожа перестала быть такой бледной. Однако он по-прежнему казался страшно хрупким, и Фиона ломала себе голову, как его одеть и посадить в кеб.

— Он сказал тебе, — еле слышно промолвил Ник.

— Да.

Сомс отвернулся:

— Наверное, теперь ты уйдешь. Я пойму.

Его слова стали спичкой, которая подожгла бикфордов шнур. Запал догорел, и произошел взрыв. Гнев, который накопился у Фионы на миссис Маккай, на доктора Экхардта, сухо и деловито сообщившего ей о болезни Ника, и на самого Ника, который умудрился подхватить ее, вырвался наружу.

— Дурак! — крикнула она. — Вот как ты обо мне думаешь? Что я способна бросить тебя из-за твоей болезни? И это после того, как я молилась Богу, потому что не надеялась спасти твою несчастную задницу?

Никлас молчал.

— Отвечай, Ник! Почему ты лгал мне?

— Я был вынужден.

— Но мне ты мог сказать правду!

— Я… я думал, что потеряю тебя, Фи. Ради бога, это же сифилис!

— Да хоть чума. Больше не смей лгать мне! Я знала, что что-то не так, а ты говорил, что все в порядке! Ты же мог умереть!

— Пожалуйста, не сердись на меня, — тихо сказал он.

Фиона поняла, что кричит на тяжелобольного человека. Она обошла кровать с другой стороны и посмотрела ему в лицо.

— Я не сержусь на тебя. Но чтобы больше без обмана, ладно? Я тебя не брошу. Заберу к себе, и ты будешь поправляться.

Ник покачал головой:

— Я не могу взвалить на тебя такое бремя.

— Это не бремя. — Она села на кровать. — Ты можешь спать в моей комнате. Мы с Мэри будем ухаживать за тобой по очереди, и…

— Фиона, я должен сказать тебе еще кое-что. Есть вещи, которых ты обо мне не знаешь. Я заразился этой болезнью… не от женщины.

Она кивнула. Ник неловко попытался объяснить свои сексуальные предпочтения, но Фиона его остановила.

— Никлас… я знаю. Видела фотографию. Однажды я решила убрать твои часы, и она выпала. Этот мужчина выглядел на снимке таким счастливым… Я решила, что это твой любовник.

— Был, — грустно ответил Ник.

116