— Я хотел бы сказать ей, что мне очень жаль.
Томми покачал головой:
— Оставь ее в покое.
Когда Джо пошел по коридору, Томми крикнул ему вслед:
— Почему? Почему, дурак? У тебя же было все. Все, чего ты хотел!
Джо обернулся и с горькой улыбкой ответил:
— Все, Томми. И в то же время ничего.
— Мне две бараньи отбивные… вот эти, большие, да… фунт мелкого лука, пучок петрушки и полфунта сливочного масла. А овсяные хлопья у вас есть?
— Да, миссис Оуэнс, — ответила Фиона, с трудом поспевая за покупательницей, бродившей по переполненному магазину. — Сими, милый, пожалуйста, принеси еще яблок! — крикнула она брату. Тот высыпал в банку только что принесенные лимоны и побежал обратно в погреб.
Кто-то взял ее за локоть.
— Я хочу получить ваш чай, милочка. У меня купон. Четверть фунта, да? Надеюсь, еще что-то осталось? — Это была Джулия Рейнольдс, жившая напротив.
— Мисс! Мисс! — окликнули ее. — Я хочу купить еще пирога «Мадейра», пока он не кончился!
— Сию секунду, мэм! — крикнула в ответ Фиона и повернулась к миссис Рейнольдс. — Не волнуйтесь, у меня внизу еще два ящика. Только подождите минутку, ладно?
Фиона услышала громкий стук.
— Молодой человек, мне пакет муки! — Пожилая женщина колотила по прилавку ручкой своей палки.
— Сию секунду, моя дорогая, — ответил Ник. Взвешивая фунт яблок, он наклонился к Фионе, которая рылась в корзине с луком, и они обменялись быстрыми улыбками. — Боже, да тут настоящий муравейник! У меня в кармане пачка твоих купонов, а в кассе их целая куча. Скоро придется принести из погреба еще один ящик. Сколько объявлений ты напечатала?
— Всего одно, да и то в маленькой местной газете!
— И такой бум после одного объявления? Нат прав. Реклама — действительно двигатель торговли!
Сомс побежал выбивать чек на яблоки, и Фиона благословила судьбу за его приход. Без его помощи она пропала бы. Он был любезен и словоохотлив. Женщины смотрели на него во все глаза, а ему нравилось изображать владельца магазина. Это была еще одна игра, еще одна шалость, и Ник — большой ребенок — получал от нее удовольствие.
Она взвесила и завернула бараньи отбивные, масло, лук, положила их в пакет вместе с коробкой овсяных хлопьев, а сверху добавила пучок петрушки.
— А нашу имбирную коврижку вы пробовали? — спросила она у миссис Оуэнс, вручив ей пакет. — Очень вкусная. Сими от нее за уши не оттащишь, — добавила она, зная от Мэри, что миссис Оуэнс — любящая мать пятерых детей, и надеясь, что эта дама не поскупится на лакомство.
— Домашняя? — попробовав кусочек, спросила женщина.
— Мэри Мунро испекла ее сегодня утром. Вся выпечка — ее рук дело.
— О, Мэри я знаю. Она печет отменно. Заверните полдюжины. Буду давать их детям за хорошее поведение. Мне нужна кварта молока и два фунта муки. И не забудьте про чай! Вот мой купон. Чай действительно хороший? Барахла мне не надо.
— Отличный черный байховый чай, миссис Оуэнс. Высший сорт «пеко». Ароматизированный флердоранжем, — многозначительно кивнув, сказала Фиона. Она научилась этому у Джо. Тот любил в разговоре с покупателем щегольнуть каким-нибудь редким термином. Это намекало на хорошее знание товара и льстило покупателю, заставляя его чувствовать себя знатоком.
— Я видела на ящике какие-то буквы. Что они значат?
— Они указывают на сорт чая. Что это новые крупные листья, сорванные с верхушки куста, а не грубые старые листья с нижних веток. — Она понизила голос и добавила: — Многие не чувствуют разницы, но те, кто разбирается в чае, требуют только высший сорт.
Миссис Оуэн понимающе кивнула:
— Тогда дайте мне еще четверть фунта, милая. Один бог знает, сколько лет я не пробовала хорошего чая!
Фиона широко улыбнулась. Она разделяла чувства этой женщины. Плохой чай — надругательство над благородным напитком. Недовольная дядиным поставщиком, она расторгла договор, пошла на Южную улицу, где располагался филиал «Милларда» — фирмы ее приятеля Стюарта, — и попросила его составить для покупателей смесь индийского чая с использованием ассамского листа из трех штатов. Придуманная Стюартом смесь была крепкой и бодрящей. Он сделал это с радостью. Приучить американцев к индийскому чаю оказалось нелегко. Они привыкли к китайскому. Индийский чай Стюарта был лучше, однако расшевелить этих тугодумов не удавалось. Но Фиона никакого другого чая не покупала принципиально. Она тут же определила качество смеси и поняла, что покупатели оценят ее товар по достоинству. Благодаря Мэри она сумела познакомиться со многими из них заранее.
Молодые фабричные работницы, жены докеров или фабричных рабочих, почти все они были иммигрантами и скучали по хорошему чаю. Это — единственная маленькая роскошь, которую мог себе позволить представитель рабочего класса.
Она взвесила миссис Оуэн еще четверть фунта чая и положила пакетик в сумку с остальными продуктами. Потом завернула имбирную коврижку, взвесила два фунта муки, подошла к большой фляге с двумя ручками, опустила в нее черпак размером в кварту и наполнила кувшин, принесенный с собой миссис Оуэн.
— Это все? — спросила она, начиная подсчитывать общую сумму покупок.
Женщина бросила алчный взгляд на витрину.
— Молодая картошка выглядит очень аппетитно. Взвесьте мне два фунта. И дайте пучок спаржи. Мистер Оуэнс обожает спаржу. Теперь, пожалуй, все. Больше мне просто не донести.
— Может быть, доставить вам продукты на дом?