Чайная роза - Страница 219

219

Только прошептала? Джо нахмурился. Этого было мало.

Она перевернулась на бок. На запылавшем лице проступила легкая испарина. Он лежал рядом, опершись на подушки, и играл ее локонами. Когда Фиона справилась с дыханием, он посадил ее на себя.

— Ох, Джо, я не могу… — засмеялась она. Ее голос был хрипловатым, а взгляд — сонным и потусторонним, как у курильщика опиума. Она оседлала его, пытаясь сохранить равновесие.

— Не двигайся, а то я упаду, — хихикнула Фиона. Он взял бокал и передал ей. Она приняла его обеими руками и сделала большой глоток. В этот момент он вошел в нее. Ее глаза закрылись, тело выгнулось дугой. Джо едва успел поймать бокал и поставить его на место.

Потом он обхватил ее бедра, прижал к себе и овладевал ею сначала ритмично и медленно, а потом все быстрее и быстрее, не обращая внимания на ее слабые протесты, пока не услышал стон, на этот раз более громкий, и не почувствовал, что ее кожа стала липкой от пота. Тут Джо начал вонзаться в нее все глубже, и наконец она ахнула, вцепившись в его руки. Потом ее тело свело судорогой, более сильной, чем прежде, и он услышал, как Фиона выкрикнула его имя. И тогда Бристоу позволил себе кончить с ее именем на устах.

С трудом отдышавшись, он увидел, что Фиона лежит на нем, совершенно обессилевшая. Она открыла глаза и посмотрела на него. Он отвел волосы от ее лица и сказал:

— Пока хватит, Фи. Ты меня убьешь.

Она прыснула со смеху и все еще смеялась, когда он протянул ей футляр.

— Что это? — спросила она.

— Посмотри.

Фиона села, завернулась в простыню, открыла коробочку и воскликнула:

— Мой синий камень!

Джо кивнул. Камень выглядел совсем не так, как в тот день, когда его вытащили из речной глины. Бристоу отослал его в Париж отшлифовать и вправить в кольцо. Знаменитый французский ювелир Рене Лалик создал для камня специальную оправу в виде переплетенного камыша и кувшинок.

— Как ты его нашел? — с жаром спросила Фиона.

Джо рассказал, как нанятый им частный сыщик обнаружил камень в ломбарде неподалеку от квартиры Родди.

— Он такой красивый! — Фиона подняла его к свету. — Так блестит! Не могу поверить, что это кусок старого стеклянного флакона, выловленный из реки.

— Это не стекло, Фи. Это скарабей. Вырезанный из сапфира.

— Ты шутишь! — прошептала она.

— Нет. — Он взял у нее кольцо. — Я отдал его оправить сразу же, как только смог это себе позволить, а потом спрятал в надежде, что в один прекрасный день смогу отдать его тебе лично. Через неделю после отправки камня в Париж мне позвонил ювелир и сказал, что это сапфир. Древний. И кстати, очень дорогой. Ты продала его за бесценок. — Он покачал головой, вспомнив прошедшие годы, и внезапно загрустил снова. — Странно… Ты держишь в руке драгоценный камень, выбрасываешь и только потом узнаёшь, что он собой представлял…

Фиона взяла его лицо в ладони, поцеловала и сказала:

— Не надо. Хватит с нас печальных воспоминаний. Будем помнить все только с сегодняшнего дня.

Он надел кольцо ей на палец:

— Раз так, пусть это будет первое. Камень старый, а воспоминание новое. — Потом Джо встал и наполнил бокалы.

Фиона полюбовалась кольцом, а затем с напускной скромностью посмотрела на Бристоу.

— Джо…

— Ммм?

— Это значит, что мы теперь жених и невеста?

— Нужно подумать.

— О чем?

— О том, какая из тебя получится жена. Ты умеешь готовить?

— Нет.

— Стирать?

— Нет.

— Как насчет глажки? Гладить умеешь?

— Нет.

— А что же ты тогда умеешь?

— Иди сюда, покажу.

— Как, опять? Ты ненасытная. Похотливая, как коза. Я всегда слышал, что к старости женщины становятся хуже кошек.

— К старости? Ах ты, паразит! Сейчас я покажу тебе, кто из нас старый…

Она опрокинула Джо на кровать и села на него верхом. А когда огонь догорел и Фиона уснула в его объятиях, Джо лежал и улыбался, надеясь, что ее слова окажутся правдой, что печальных воспоминаний больше не будет и их место займут новые, счастливые. Больше ничто не будет стоять между ними. Темное прошлое перестанет пугать их. Останется только светлое, ничем не омраченное будущее, которое они построят вместе. И проведут его тоже вместе. До самого конца.

Глава восемьдесят третья

— Бобби Девлин, — сказал Родди, оторвавшись от разложенных на письменном столе бумаг и посмотрев на гостя, стоявшего в дверном проеме. — Мы в восхищении.

— Хорош трепаться, О’Меара, — ответил Девлин и бросил на стол Родди номер «Клариона». — Завтрашний выпуск.

Родди потянулся и достал карманные часы. Они показывали три.

— О господи, неужели уже так поздно? — Была суббота. Он пришел в девять, чтобы разобрать завал. В последние недели О’Меара был так занят поисками Уильяма Бертона, что совсем забросил другие дела. Он показал Девлину на стул. — Ты теперь заодно и газеты по домам разносишь?

— Думал, это будет тебе интересно. Касается твоего Бертона. Вряд ли ты скоро его увидишь.

Родди вперился в первую страницу. Заголовок гласил: «Шарлатан и самозванец Уильям Бертон бежал из страны». А ниже значилось: «Родственница выступает в его защиту». В качестве автора статьи указывался Девлин. Родди быстро перевернул страницу. Девлин раскопал старую тетку Уильяма Бертона, восьмидесятилетнюю старуху по имени Сара Бертт. Мисс Бертт жила в уютной квартире в Кенсингтоне. В статье указывалось, что она согласилась откровенно побеседовать с репортером «Клариона», потому что хотела защитить доброе имя своего племянника.

219